Испытывают ли насекомые боль?

Со слабосильностью насекомых связана и одна их любопытная особенность: они, по-видимому, почти лишены болевой чувствительности, свойственной позвоночным животным и хорошо знакомой нам по каждодневному жизненному опыту.

Если мы верным движением проколем булавкой спинку ночной бабочки, сидящей на стволе дерева, и затем с помощью той же булавки снимем пронзённую бабочку со ствола, чтобы по возвращении с экскурсии поместить её в морилку и использовать для коллекции, она начинает отчаянно биться на булавке, и это может показаться выражением сильнейшей муки, которую она при этом испытывает (особенно, если мы поставим себя на её место и представим, что наше тело насквозь пронзено острой пикой).

Однако стоит только наколоть под бабочкой на ту же булавку клочок бумаги, на котором она может с удобством расположить свои ноги, как бабочка успокаивается и начинает биться только с наступлением вечера, когда у неё появится потребность летать. Следовательно, пронзённая булавкой и снятая со ствола бабочка была обеспокоена не чувством боли, а только исчезновением у неё из-под ног той опорной площадки, на которой она сидела.

Случается также наблюдать, как медведка, случайно перерезанная надвое заступом, вскоре же принимается за еду, как бы не замечая нанесённого ей тяжкого и безусловно смертельного увечья. А когда летом к вам на стол прилетит оса, чтобы полакомиться вареньем или мёдом, постарайтесь осторожно, не вспугивая осы, тонкими ножницами перерезать стебелёк, соединяющий брюшко с грудью.

Оса получает тяжёлое увечье, от которого она вскоре погибнет, но она также его не замечает и как ни в чём не бывало продолжает поглощать еду. Чем же можно объяснить отсутствие привычной для нас болевой чувствительности у таких высокоорганизованных существ, как насекомые?

У позвоночных животных болевое чувство оказывается очень важным приспособлением в борьбе за жизнь. Неприятное чувство боли служит для них сигналом, заставляющим их заботиться о целости своего тела, необходимой для сохранения жизни.

Даже такое высокоодарённое в психическом отношении существо, как собака, если у неё перерезать чувствительный нерв, идущий от задней ноги, иногда Сама принимается глодать эту ногу: она уже «не признает» эту бесчувственную конечность за часть своего собственного тела и не заботится об охранении её от опасных повреждений.

Иначе обстоит дело у насекомых. Вначале появление преследователя, возвещаемое зрительными или осязательными сигналами, вызывает у насекомых защитные рефлексы: оно вынуждает их демонстрировать «движения угрозы», «предъявлять» действительные или фальшивые «справки о несъедобности» и так далее.

Но с того момента, как птица (или ящерица) настигла свою добычу и не отступила перед её защитными рефлексами, судьба этой особи уже решена, и никакая болевая чувствительность уже не поможет ей сохранить свою жизнь: если даже птица и не убила насекомое с первого раза, оно все равно не будет в силах отбиться от врага, который в сотню раз его сильнее, и погибнет под новыми ударами клюва.

Ещё меньше чувство боли помогло бы насекомому при встрече с жабой или лягушкой, которые «без дальних разговоров» глотают свою добычу целиком.

Если же насекомое окажется несъедобным и будет отброшено преследователем, то оно и в повреждённом состоянии может остаться живым (недаром у «несъедобных» насекомых с предостерегающей окраской развилась и исключительная живучесть), а в этом случае болевая чувствительность только бы ухудшала его состояние.