Изучение разновидностей

Наконец, современные зоологи-систематики много работают и в области изучения внутривидовой изменчивости животных. В былые времена все отклонения от этой формы, которая принималась за типичную для данного вида, называли разновидностями.

Учёные прошлого обращали внимание главным образом на более ярко выраженные и сравнительно редкие отклонения от типичной для данного вида внешности, видя в таких выродках (например, вошедшие в пословицу белые вороны) только нарушение нормы, установленной самой природой. Позднее такое отношение к разновидностям изменилось. Более пристальное изучение изменчивости в животном мире показало, что под именем разновидностей смешивались категории различного значения. Поэтому в современных работах по систематике мы уже встречаем такие категории, как «подвид», или «географическая раса», «племя», или «нация», «морфа», «аберрация». Остановимся на некоторых из этих внутривидовых подразделений.

Подвидами называют такие формы существования какого-либо широко распространённого вида, которые, исторически сложившись в различных частях обитаемой ими территории, обнаруживают более или менее постоянные признаки, отличающие их от других подвидов. Например, у обыкновенной лисицы, распространённой почти по всей территории нашей Родины, насчитывают 15 подвидов, различающихся по окраске, по длине и густоте шёрстного покрова, по средним размерам, причём более яркие и пушистые расы живут в северных частях ареала, а более светлые и менее пушистые — на юге.

Любопытный пример начала образования новой географической расы на глазах ещё ныне живущего поколения людей представляют зайцы-русаки, которые уже в XX веке, обогнув лесные районы Урала, дошли в своём расселении до северо-восточных районов Казахстана, где раньше этот вид не встречался. Здесь в течение нескольких десятилетий, под прямым влиянием новых климатических условий и в результате более напряжённой борьбы за существование тип русака уже успел измениться — зайцы стали крупнее, пушистее и сильнее белеют на зиму.

В тех случаях, когда в силу геологических причин ареал вида оказывается с давних пор разорванным, территориально удалённые друг от друга подвиды могут значительно различаться между собой уже вследствие географической изоляции, устранившей возможность скрещивания между ними, и тогда бывает не так легко решить вопрос, имеем ли мы дело с подвидами или с видами.

Выше уже говорилось о том, что значение комаров анофелесов как распространителей малярии привлекло к ним внимание исследователей, и в результате за последние десятилетия среди них были обнаружены новые, ранее неизвестные науке виды. А при тщательном изучении самого обыкновенного и широко распространённого малярийного комара (Anopheles maculipennis — анофелес пятнистокрылый) выяснилось, что на обширной территории своего ареала этот вид распадается на несколько подвидов, или рас, которые различаются между собой и некоторыми очень тонкими морфологическими признаками, и тем, что одни из них способны развиваться и в солоноватой воде, а другие нет, и различной степенью теплолюбивости; оказались они неодинаковыми и по своему эпидемиологическому значению.

Малая систематика занимается также изучением и других форм внутривидовой изменчивости, также входящих в сборную категорию разновидностей. Сюда относятся морфы (термин, введённый А. П. Семёновым-Тянь-Шанским), которые появляются в природе, охватывая сразу многочисленную группу особей или даже целое поколение данного вида, и вызываются непосредственным воздействием изменения условий среды (например, весенняя и летняя морфы обыкновенной белянки-брюквенницы); подобные морфы могут быть получены также и экспериментальным путём.

В некоторых случаях морфы, получаемые под действием повышенной или пониженной температуры, приближаются-по своим признакам к южным или северным подвидам. Это говорит о том, что такие морфы в прошлом могли бы служить ступенью и к образованию подвидов, когда изменения, вызываемые более высокой температурой, закреплялись в длинном ряде сменявшихся поколений.

Среди обыкновенных хомяков, имеющих пёструю расцветку, местами попадаются особи совершенно чёрной окраски. Многим, вероятно, знакома бабочка-крушинница (собиратели иногда называют её лимонницей за жёлтую окраску её самцов) — бабочка, которая одной из первых появляется у нас после перезимовки в тёплые апрельские дни; у этой бабочки, как правило, самцы лимонно-жёлтые, а самки беловатого цвета, но, как оказалось, среди самок в самых различных местностях попадаются и жёлтые формы, по окраске почти неотличимые от самцов.

Такие морфы оказываются очень стойкими по своим признакам; в природе они свободно скрещиваются с типичными особями своего вида и при этом передают свои особенности той или иной части своего потомства (здесь обыкновенно наблюдаются закономерности, или правила, которые были установлены Менделем в опытах по скрещиванию различных сортов гороха).

Подобную же морфу представляют серебристо-чёрные лисицы. Они не образуют какого-нибудь местного подвида, а изредка встречаются среди обыкновенных рыжих лисиц. В условиях дикой природы у них нет каких-либо жизненных преимуществ, которые способствовали бы увеличению их численности за счёт типичной рыжей формы, но на зверофермах они дали начало ещё более ценной по своим качествам пушной породе, и теперь чернобурки перестали быть недоступной роскошью (в дореволюционные годы шкурки чернобурок ценились в 300–500 раз дороже обыкновенного лисьего меха).

Таково, конечно, в самых общих чертах, современное. положение малой систематики, изучающей низшие систематические категории животного мира.

Со времени одомашнения различных животных, начиная с собаки и свиньи и кончая некоторыми пушными зверями, для этих видов животного мира начался качественно новый этап их развития, сначала бессознательно и стихийно, а затем уже целесообразно и планомерно направляемого человеком.

Здесь человек создаёт условия жизни для одомашненных им животных; если в дикой природе каждый нарождающийся на свет организм встречается с неумолимыми требованиями среды, от которой зависит его существование, то на животноводческой ферме человек внимательно прислушивается к требованиям животного организма и старается им «угождать».

Поэтому обобщение многовекового опыта человечества в деле выведения и улучшения пород домашних животных уже выходит за пределы ведения собственно зоологической науки и составляет задачу пограничных областей знания — зоотехнии и генетики.