Главные направления эволюционного процесса

Под таким заглавием ещё в 1925 году вышла работа акад. А. Н. Северцова, в основном посвящённая вопросам прогресса и регресса в процессе исторического развития животного мира. В результате анализа многочисленных конкретных примеров автор приходит к заключению, что в процессе эволюции, ведущем к переживанию наиболее приспособленных, следует различать прогресс морфологический и прогресс биологический, причём в одних случаях эти понятия совпадают, в других же, и притом весьма нередких, резко расходятся и уже не покрывают друг друга.

Яркий пример того, как морфологический прогресс при изменившихся жизненных условиях может привести к гибели целые группы животного мира, представляет собой история головоногих моллюсков в конце мезозойской эры. Как, вероятно, вспомнит читатель, в течение мезозойской эры достигла высокой степени процветания группа аммонитов, обладавших сильно развитыми и хорошо сложенными раковинами. Однако к началу новой эры аммониты целиком вымерли, их судьбу разделили и белемниты, обладавшие крепким внутренним скелетом (вероятная биологическая причина — начавшееся процветание костных рыб).

В новых условиях биологический прогресс перешёл к тем головоногим, которые в наибольшей степени освободились от «морфологических излишеств» — рудиментарных остатков внутренней раковины (каракатицам, кальмарам, осьминогам).

А. Н. Северцов различает четыре основных пути, которыми в процессе эволюции осуществляется биологический прогресс — жизненное процветание данной группы.

1. Морфологический прогресс, или ароморфозы. Этот путь характеризуется общим повышением организации, имеющим приспособительное значение и вместе с тем повышающим и общую энергию жизнедеятельности организмов. Сюда относятся такие изменения, как переход от одноклеточного строения к многоклеточному, появление у многоклеточных мезодермы и образующихся из неё органов, образование сплошного хитинового покрова у предков членистоногих, развитие кровеносной и дыхательной системы и так далее.
2. Идиоадаптации — изменения, когда общий уровень организации и энергетической стороны жизнедеятельности животных остаётся на достигнутой высоте, а приспособительные изменения имеют более узкий характер, распределяя животных по разным биотопам (лес, степь, болото), различным «экологическим нишам». Примеров идиоадаптаций можно было бы привести бесконечное множества, но мы ограничимся только одним: в отряде жесткокрылых, или жуков, семейство жужелиц и семейство плавунцов являются близкими родичами, но жужелицы в огромном большинстве — это быстрые наземные хищники, тогда как плавунцы, оставаясь такими же лютыми хищниками, оказались узко приспособленными к жизни в водной среде, причём при веслообразном строении их задних ног на суше могут только беспомощно барахтаться.
3. Ценогенезы. Под таким названием разумеются такие приспособительные изменения, которые не затрагивают общего уровня организации жизнедеятельности взрослого животного, а проявляются в его зародышевых или личиночных стадиях способствуя этим увеличению численности потомков.
4. Яркие примеры ценогенезов представляют нам насекомые, развивающиеся с полным превращением (скрытый образ жизни многих личинок, устройство коконов, защитные окраски и рефлексы у гусениц бабочек и тому подобного).
5. Биологический прогресс при общей дегенерации. Это те линии развития, когда строение тела взрослого животного подвергается упрощению и энергия его жизнедеятельности понижается. Такую морфологическую дегенерацию, обыкновенно связанную и с ценогенезом, наблюдаем мы у различных паразитических червей и паразитических ракообразных, а также у сидячих или очень медленно передвигающихся форм, каковы, например, усоногие раки и большинство утративших настоящую голову двустворчатых моллюсков.

В длительном «многомиллионнолетнем» процессе развития той или иной группы животного мира пути их развития не оставались прямолинейными, а изменяли своё направление, то вздымаясь вверх при ароморфозах, то растекаясь в разные стороны на достигнутом уровне при идиоадаптациях и ценогенезах, то сползая вниз при морфологической дегенерации, ведущей к биологическому процветанию (рис. 318).

И пожалуй, только в ходе развития типа простейших мы можем отметить лишь один-единственный ароморфоз — появление настоящих инфузорий. В основном же эволюция этой группы шла по путям разнообразнейших идиоадаптаций на уровне одноклеточного строения, которое, будучи связано с микроскопически мелкими размерами, оказывается для простейших очень выгодной особенностью, уводя их от прямой борьбы и конкуренции с более крупными многоклеточными организмами.

Так, на основе анализа основных путей эволюции, ведущих к биологическому прогрессу, мы можем яснее понять, почему в нашей современной фауне не только сохранили своё существование, но и процветают группы, которые с чисто морфологической стороны представляются более или менее отсталыми, в том числе и одноклеточные простейшие.

Что же касается другого традиционного вопроса о том, дадут ли когда-нибудь, хотя бы в очень отдалённом будущем, наши современные амёбы начало каким-нибудь многоклеточным и более совершенным организмам, то на него с наибольшей долей вероятности пришлось бы ответить отрицательно. Фауна многоклеточных и теперь уже укомплектована организмами, хорошо приспособленными к своей жизненной обстановке и к «требованиям» окружающей среды, и для появления среди них нового, и притом, конечно, весьма примитивного «многоклеточного» живого организма едва ли бы нашлись где-либо благоприятные условия.