Инстинкт и жизненный опыт

У млекопитающих с примитивным развитием головного мозга, как, например, у большинства грызунов, приспособленность поведения к обычным для данного вида условиям внешней среды достигается главным образом наличием у них более или менее сложных инстинктов, которые в достаточной мере обеспечивают их существование в природной жизненной обстановке и на первый взгляд производят впечатление вполне разумных и сознательных действий.

Сюда относятся собирание запасов орехов у лесных мышей, «сенокосы», просушивание сена и уборка его у даурских пищух и тому подобных.

Кстати, любопытно отметить, что такие сложные формы инстинктивного (врождённого) поведения преобладают у видов, у которых весь их век укладывается в более короткие сроки и которые поэтому не успевают накопить достаточного жизненного опыта (вспомним насекомых с их иногда очень сложными инстинктами и короткой индивидуальной жизнью).

Но и у долголетних животных, и у животных, проходящих жизненный цикл в сравнительно короткие сроки, к более или менее ограниченному количеству действующих на них безусловных раздражителей с каждым днем присоединяются бесчисленные сигналы из окружающего мира и вырабатывается ряд соответствующих условных рефлексов. В результате у животного устанавливаются все новые и новые связи, приспосабливающие его к изменяющимся условиям среды.

Таким образом, и у высших млекопитающих, и у млекопитающих с менее сложным строением головного мозга их поведение в течение жизни формируется при более или менее значительном воздействии их индивидуального жизненного опыта. Поэтому, согласно современным экспериментальным данным,, и так называемое инстинктивное поведение, наблюдаемое у млекопитающих, нельзя считать проявлением неизменных автоматических актов, якобы не зависящих от жизненного опыта данного животного и от условий, в которых это поведение складывается.

Поясним это на двух экспериментальных примерах.

Детёныши хищных млекопитающих после материнского молока переходят на свойственную данному виду мясную пищу. Их начинает привлекать уже вид и запах мяса, которое они с аппетитом принимаются поедать, и в этом, казалось бы, проявляется их врождённый инстинкт.

Однако опыт, проведённый под руководством И. П. Павлова доктором И. С. Цитовичем, показал иное. Щенок в течение нескольких месяцев получал только молоко — другой пищи он не знал. Когда ему было предложено мясо, вид и запах этой пищи не произвели на него заметного впечатления и не вызвали слюнного рефлекса (к этому времени щенок был оперирован по методу И. П. Павлова). И только когда он распробовал мясо, у него, уже на основе его индивидуального опыта, создался постоянно подкрепляемый условный рефлекс на вид и запах этой пищи.

Другой интересный опыт, на этот раз над крысой, провёл один из зарубежных зоопсихологов (Д. Лерман). Как известно, крысы в период беременности собирают клочки бумаги, тряпочек и других лёгких предметов и устраивают из них гнездо. Такую их деятельность можно считать хорошим примером врождённого инстинкта, проявляющегося в надлежащее время у любой крысы безо всякого научения или наглядного примера.

Исследователь вырастил самку крысы в особой клетке, в которой не было никаких мягких предметов пли отдельных кусочков; корм крысе давался только в виде порошка, а её испражнения проваливались через решетчатый пол клетки. Затем забеременевшая крыса была помещена в обычные условия клеточного содержания, где к её услугам имелись и клочки бумаги, но она пе стала устраивать гнезда, а когда у неё родились детёныши, она не стала их собирать в одно место в углу клетки, как это всегда делают крысы-матери.

Врождённый инстинкт устройства гнезда и ухода за детёнышами был сломлен в предшествующий период её жизни путём устранения всех вызывающих его безусловных раздражителей в виде разного рода кусочков, обломков и вообще легко перемещаемых предметов. Иначе говоря, и наследственные врождённые инстинкты могут изменяться при изменении внешних условий.

Так стирается резкая грань между врождёнными инстинктами и условно-рефлекторными связями, которыми они обрастают с течением времени; и этим достигается тонкое уравновешение организма со средой, которое необходимо для его существования в природе.

Поэтому более высокое развитие психики на основе накопленного индивидуального опыта, связанное и с более значительным развитием борозд и извилин на коре полушарий переднего мозга, получает особенно важное значение для животных, которые характеризуются относительным долголетием и за время своей жизни чаще встречаются с изменениями в окружающей их обстановке, с новыми опасностями и новыми трудностями.

Здесь уместно вспомнить о бобрах, которые способны не только возводить плотины, но и регулировать уровень подпираемой ими воды, а вместе с тем обладают и хорошо развитыми мозговыми полушариями, на которых, в отличие от соответствующих органов других грызунов, уже ясно намечаются мозговые борозды. Добавим к этому, что среди других грызунов бобры выделяются и своим долголетием: при благоприятных условиях они живут около 15–20 лет, а отдельные особи доживают и до 35-летнего возраста (для сравнения отметим, что белки доживают до 5–6 лет, а крысы умирают уже в 3—4-летнем возрасте).